Долгий восход на Энне - Страница 49

Смех немного разрядил обстановку. Люди задвигались, опустили оружие. Дубров поддержал Фролова.

– В сущности, он прав. Нам надо быть осторожней с оружием.

– Если здесь есть люди, искать их надо на побережье. Море где-то здесь. Совсем рядом.

– Ты все еще надеешься? – удивленно спросил Олег.

Ротанов пожал плечами.

– Я слишком хорошо знаю, какие странные формы может иногда принимать чужая жизнь и разум в том числе. То, что мы не увидели городов, не услышали передач, это еще ровно ничего не значит.

Им предстояло пройти метров пятьсот и пересечь узкую полоску кустов. Заросли казались неведомой враждебной страной, а близость шлюпки внушала иллюзию защиты.

– Может быть, стоит подождать рассвета? – осторожно спросил Элсон. И сразу же вспомнил: – Ах да, рассветов здесь не бывает…

– Ну, какой-то рассвет бывает, – возразил Ротанов. – Когда планета повернется нашей стороной к остатку Эпсилона, света станет больше.

– От этого огарка? – не поверил Фролов.

– Не только от него. Гравитационные поля стягивают свет к центру, небосклон со стороны Эпсилона значительно светлее.

Растянувшись цепочкой один за другим, они медленно шли к морю. Ротанов не стал зажигать фонарь даже тогда, когда в зарослях обнаружилась довольно широкая тропинка, по которой два человека свободно могли идти рядом. Он лишь остановился и долго осторожно ощупывал песок, словно проверял, можно ли по нему идти.

– Что ты там нашел?

– Ничего, кроме этой тропинки. Странная дорожка, не правда ли? На звериную тропу она не похожа, нет следов, и ветви растений не обломаны, словно ее специально здесь прорубили, чтобы удобней было ходить от побережья к морю.

– По-моему, ты ошибаешься. Такие просеки возникают иногда совершенно случайно от частых ветров, например, дующих в одном направлении.

– Что ж, возможно. – Ротанов встал, отряхнул с ладоней песок.

Метров через двести заросли кончились, и они оказались на узкой полосе пляжа. Долго слушали, как шипит прибой, набегая на песок, и Элсон разочарованно сказал:

– Даже звук волн здесь необычный, прибой не плещется, не бормочет, как на Земле, он почему-то шипит. И все же по-своему это море красиво.

Никто ему не возразил. Все смотрели, как сгущается над водой у горизонта серебристая дымка рассвета; волны, набегая на берег, загорались изнутри синеватым электрическим светом, это не были живые огоньки, похожие на звезды, какие бывают лишь в земном море. Холодно светилась сама вода. Фролов первым сделал шаг, отделявший их от этого чужого прибоя, и подставил набегавшей волне свой ботинок. Всхлипнув, словно живая, вода перехлестнула через его ногу и откатилась.

– Отойди, – попросил Ротанов. – Ты ведешь себя как ребенок.

По опыту, он знал, что на чужих планетах, как правило, наиболее враждебным и опасным оказывалось то, что с виду выглядело безобидно. Словно подтверждая его опасения, сзади раздалось странное цоканье, будто кавалькада маленьких коней мчалась к побережью. Но это были не кони… Водная поверхность океана отражала достаточно света, и они хорошо видели странное животное, показавшееся на краю зарослей. Толстые трубы ног или щупалец отходили от продолговатого овального тела сначала вверх, а потом, изогнувшись широкими дугами, упирались в землю. Ног было шесть или восемь, они не могли рассмотреть, так быстро мелькали в воздухе эти мягкие бессуставчатые ноги. То, что им показалось вначале маленьким туловищем, скрытым за ритмично мелькавшими ногами, оказалось всего лишь головой, прикрытой блестящим панцирем, в вырезе которого светилось четыре глаза. Увидев группу людей, животное замедлило свой бег и шагах в двадцати остановилось совсем. Три бластера поднялись как по команде. Никто не двигался. Вдруг животное, широко расставив ноги, повернулось к ним боком, и только теперь они заметили всадника… Выпрыгнув из удобной лодочки седла, привязанного на спине у животного, стройный и гибкий юноша неторопливо пошел им навстречу.

– Опустите оружие, – негромко приказал Ротанов.

С каждым шагом спешившегося всадника их изумление возрастало все больше. Сначала они видели лишь общие контуры его фигуры, но теперь могли уже рассмотреть бледное, слегка вытянутое худое лицо с большими голубыми глазами, одежду, весьма похожую на старинный расшитый кафтан, широкий и тоже расшитый узорами пояс.

– Это гуманоид, – тихо проговорил Олег.

Ротанов сразу же возразил:

– Слишком большое сходство с нами. Или его отдаленные предки родились на Земле, или… – Он не договорил, что именно скрывалось за этим «или», но Олег, хорошо помнивший Гидру, понял, что он хотел сказать этим «или». Имитация, копия человека, биоробот…

– "Та, что прячет свое лицо" приветствует вас, чужестранцы.

Голос юноши, искаженный киберлингвистом, звучал словно бы у них за спиной, из рюкзаков, набитых планетарным снаряжением.

Никто не двинулся, не произнес ни слова, слишком буднично, по-земному, прозвучали эти слова, несмотря на странное имя передавшей им это приветствие. Они знали, что в тех случаях, когда в словарном запасе нет подходящего слова, лингвист подбирает наиболее близкое по значению словосочетание, и оттого имя прозвучало так длинно. Они ожидали продолжения и все никак не могли прийти в себя от этой встречи… Прорваться сквозь барьер свернутого пространства, провалиться на дно гравитационной бездны, опуститься на планету, у которой не было даже солнца, и вдруг такая встреча? Им даже не удивились, за ними послали гида, пажа, слугу… Кто он на самом деле? Каким образом узнал об их приземлении? Почему в его поведении нет ни страха, ни удивления? Это человеческое лицо, прямой нос, голубые глаза, смотрящие на них спокойно и серьезно. Словно их здесь ждали, словно Ротанов был прав, словно он мог предвидеть, что все предыдущее было лишь неким странным, специально подготовленным для них спектаклем… Они все еще боялись поверить.